Все химические вещества, объясняет доктор биологических наук Е.Т. Лильин, по своему химическому строению делятся на классы, которых чуть больше сотни. А путей их превращений в человеческом организме только около двух десятков. Изучить на одном препарате каждого класса, как наследуется тот или иной путь внутриорганизменных превращений лекарств, значит экстраполировать полученные результаты на весь класс. Уже сегодня надеются, что скоро врачам-практикам придут на помощь своеобразные индикаторы для определения индивидуйльной чувствительности человека к лекарствам той или иной группы. Тогда-то побочное действие будет сведено к минимуму.

И все-таки к сказанному обязательно следует добавить: всегда, в любом случае болезнь легче предупредить, чем ее лечить. Всегда рациональнее бороться за здоровье, а не против болезни. Лучше сохранять здоровье, а не побеждать болезнь даже самыми лучшими, самыми «точными» и «безвредными» лекарствами.

Большие и глубокие изменения произошли в хирургии - одной из традиционных областей медицины. Благодаря появлению автоматических и саморегулирующихся систем наблюдения за жизнеобеспечением организма и ряда других технических новшеств в ней произошла подлинная революция.

Испокон веков хирургия была активным вмешательством в организм, но вмешательством односторонним - хирургия всегда что-то удаляла, что-то отсекала, чего-то лишала. Сейчас ей свойственны и «реставрационные» функции. Появилось мощное, день ото дня крепнущее реконструктивное направление в хирургии, возможной стала пересадка органов, их протезирование, появление «запасных органов» для человека.

Все, наверное, помнят князя К. из «Дядюшкиного сна» Достоевского. Казалось, он «был весь составлен из каких-то кусочков. Он носил парик, усы, бакенбарды и даже эспаньолку - все, до последнего волоска, накладное и великолепного чёрного цвета; белился и румянился ежедневно. Уверяли, что он как-то расправлял пружинками морщины на своем лице и что эти пружины были каким-то особенным образом скрыты в его волосах. Уверяли ещё, что он носит корсет, потому что где-то лишился ребра... Он хромал на левую ногу; утверждали, что эта нога поддельная... Впрочем, мало ли чего не расскажут? Но верно было, однако же, то, что правый глаз его был стеклянный, хотя и очень искусно подделанный. Зубы тоже были из композиции».

Однако внешний косметический ремонт князя, поражавший воображение обитателей города Мордасова, не идёт ни в какое сравнение с тем, на что способна современная хирургия. Об этом сегодня много говорят и пишут.

Современная хирургия - совсем не искусство резать, сшивать, зашивать, то есть не только техника работы, но и понимание многих «тайн жизни», чтобы, оперируя, как можно меньше произвести нарушений в организме, свести их до минимума, если возможно, избежать их совсем. Например, сейчас почти полностью решены хирургические аспекты пересадки почки - самой частой в наше время операции по замене органов.

Но, по признанию специалистов, на пути таких операций стоит мощный барьер тканевой совместимости. Суть проблемы в том, что каждый организм способен активно бороться за сохранение своей индивидуальности, противостоять всему чужеродному. Способ не пустить «чужака» один - отвергнуть его, или, как говорят учёные, отторгнуть. Отвергает организм чужое и тогда, когда этим «чужим» врач хочет помочь. Организм подобной помощи не понимает и не принимает. Поэтому при пересадке органов стараются, во-первых, найти для больного как можно более близкого для него по иммунологическим показателям донора, а во-вторых, подавить иммунологическую активность самого больного организма. Наиболее успешно решена проблема совместимости при переливании крови, которая, по сути дела, представляет собой замену - иногда частичную, иногда полную - важнейшей составляющей внутренней среды организма.

При пересадке - трансплантации - органа или ткани дело обстоит так, что приходится не донора подбирать больному, а наоборот. Нахождение близкой по иммунологическому профилю пары «донор - больной» сродни задаче нахождения иголки в стоге сена. Чтобы для имеющегося донора подобрать больного, нужно сопоставить до нескольких сотен больных. Поиски часто выходят не только за пределы клиники, но и города, а иногда и целой страны. Это обстоятельство заставило создать специфические национальные и региональные объединения - центры трансплантации. Например, в рамках СЭВ действует Интертрансплантант, несколько стран Западной Европы объединяет Евтрансплантант.

А много ли сделано трансплантаций? Что говорит статистика?

Наиболее часто пересаживают почку. К настоящему времени сделано более 40 тысяч операций. Стольким людям на десятилетие-полтора продлили жизнь. Пересадка сердца находится пока в стадии клинического эксперимента. Результаты здесь такие: 400 трансплантаций, но только несколько десятков людей с чужим сердцем живут около 10 лет, и только двое больных - во Франции и ЮАР - жили свыше 12 лет. Неудивительно, что пока редкие, но достаточно длительные сроки жизни человека с пересаженным сердцем вселяют оптимизм при оценке будущего этой проблемы.

Продолжается разработка труднейших методов пересадки печени. Данные схожи с данными по пересадке сердца, примерно такое же количество операций, примерно такое же соотношение результатов. Идут работы по пересадке поджелудочной железы, но пока в масштабах, не получивших массового применения в клинике.

По подсчётам американских специалистов сегодня на 200 миллионов человек приходится 500 тысяч нуждающихся в той или иной помощи реконструктивной хирургии. Отсюда остро встаёт вопрос о донорах: где их взять. Поэтому наряду с трансплантацией развивается и другое направление: замена вышедшего из строя органа не донорским, а искусственным, взятым из арсенала так называемых «запасных частей» для человека.